Итальянцы, чтобы обрисовать ситуацию, когда казалось бы легко прогнозируемое событие вдруг полностью опровергается реальным ходом вещей, обычно прибегают к старой пословице: «кто входит в конклав Папой, тот выходит из него кардиналом».

И, несмотря на то, что Папа в действительности никогда не входит в конклав (да и Бенедикт XVI, возможно единственный в истории Папа, который мог бы поздравить своего преемника сразу после избрания, не присутствовал на конклаве), поговорка родилась именно потому, что история Католической Церкви пестрит случаями, когда, на выборах Пап, предположения, казалось бы, наиболее очевидные, полностью опровергались действительностью.

В дни, предшествующие конклаву, “ватиканисты” всего мира (т.е. журналисты, которые с разной степенью компетентности пишут о деятельности Католической Церкви) не переставали строить свои предположения о том, кто же станет новым Папой. Букмекерские конторы принимали ставки во многих странах мира, среди различных социальных групп проводились опросы населения на предмет того, кто же может быть выбран. В интернете на многих сайтах любой мог выбрать себе Папу. Хотя бы в шутку.

А в реальности кардиналы-выборщики удивили весь мир, выбрав малоизвестного кардинала, которого журналисты не вносили в список папабилей. Какими соображениями они руководствовались, чтобы найти нового епископа Рима «на краю земли»?

Безусловно, существует великое множество критериев, по которым выбирают нового Папу. Кардиналы должны исходить из целого ряда совсем непростых соображений, касающихся состояния сегодняшней Католической Церкви, а также самых серьезных проблем стоящих перед современным миром. И только принимая во внимание совокупность всех этих обстоятельств возможно сделать набросок портрета “идеального Папы” и выбрать подходящего человека.

Настоящая статья писалась во второй день конклава. Не ставя перед собой цель участвовать во всеобщих гаданиях и предсказать, кого же выберут кардиналы, я хотел понять, какими могут быть критерии их выбора.

Когда же была поставлена последняя точка в этой статье, из Сикстинской капеллы появился белый дым. Сейчас, зная, кто стал новым Папой, написанные до известия о его избрании мои размышления могут помочь понять причины столь неожиданного выбора.

Итак, попытаемся рассмотреть, каковы критерии выбора Папы, не забывая при этом одно, на первый взгляд, простое обстоятельство, в действительности имеющее первостепенную важность. Это тот факт, что при выборах Предстоятеля любой поместной Церкви, в том числе и Католической, не последнюю роль играет фактор, перекрывающий соображения социального, политического, этнического и любого другого порядка: действие Духа Святого.

 

Итальянец? Европеец? Из другого континента?

Первый критерий, из которого могли исходить кардиналы, это, наверное, этническая принадлежность кандидата.

Как известно, подавляющее большинство Пап были итальянцами. К моменту избрания Папы Франциска, из 265 официально признанных Католической Церковью Пап, итальянцами были 212.

Папа – епископ Рима, Примас Италии и архиепископ-митрополит Римской провинции. Кардиналы первоначально назначались из числа священников и диаконов Рима. К ним позднее добавились епископы епархий в окрестностях Рима, и только в двенадцатом веке к коллегии кардиналов присоединились и священнослужители, проживающие далеко от итальянской столицы.

После двух подряд не-итальянских Пап, многие считали, что нужно было бы избрать Папу итальянца. Это, среди прочего, было сказано непосредственно перед конклавом даже некоторыми кардиналами не-итальянцами.

Однако, все гораздо сложнее. Итальянцы обычно доброжелательны к иностранцам. Италия всегда была местом паломничества и туризма, поэтому для итальянцев постоянное присутствие иностранцев в их стране является нормальным явлением. После опыта фашизма на проявление национализма в Италии стали смотреть с большой осторожностью. Даже ошибки в итальянском языке у иностранцев, как правило, не только легко прощаются итальянцами, но даже вызывают симпатию.

Иоанн Павел II, который стал первым Папой-иностранцем нового времени после Пап-итальянцев, избираемых на протяжении 455 лет, также завоевал доверие жителей Аппеннинского полуострова. Сразу же после того, как его имя (тогда совершенно неизвестное итальянцам) было объявлено с центральной лоджии собора Святого Петра, новый Папа нарушил традицию и строгий ватиканский протокол, обратившись к верующим, стоящим на площади, на очень плохом итальянском языке. Тогда он сказал слова, хорошо запомнившиеся итальянцам: «поправьте меня, если я ошибусь», и говоря это, сделал несколько ошибок… Этими словами и, быть может, ошибками, он завоевал сердца многих итальянцев.

Опросы населения перед нынешним конклавом показали, что большинство итальянцев приветствовало бы выбор Папы не-итальянца.

Но это не все. Итальянская группа по-прежнему является крупнейшей в коллегии кардиналов, но среди 115 кардиналов, собранных в Сикстинской капелле, итальянцев было 28, что меньше половины европейцев, которых всего 60 человек. Итальянский епископат, пожалуй, наименее сплоченный епископат в мире из-за его четкого разделения на либералов и консерваторов. В Католической Церкви существует определенное противопоставление национальных епископских конференций административному центру Церкви – курии. В этом общем положении дел итальянские епископы меньше, чем епископы из других стран, страдают от конфликтов с курией, и они едва ли могут договориться о том, чтобы избрать своего национального представителя. Наблюдатели считают, что далеко не каждый кардинал-итальянец будет голосовать за другого кардинала-итальянца...

Если итальянские епископы и кардиналы не сплочены, то совсем по другому обстоит дело у других групп, таких, как немцы (6 человек), французы (4), и особенно североамериканцы (14) и южноамериканцы (19). Менее едины, но довольно многочисленны кардиналы из Африки (11) и Азии (11).

Католическая Церковь сегодня переживает серьезный кризис в Европе и в богатых странах мира, но ее позиции остаются прочными в Южной Америке, Азии и в Африке. Не исключено, что кардиналы из стран третьего мира, даже разных континентов, могли объединиться, чтобы избрать своего представителя. Достаточно сильны и влиятельны католические епархии Северной Америки, так как они больше всех финансово поддерживают Ватикан.

Все это говорит о том, что, если “этнический критерий” и мог преобладать в конклаве, то явно не в пользу итальянского кандидата. И в самом деле, после двух не-итальянских но европейских Пап, следующим шагом должно было быть избрание Папы не-европейца, что свидетельствовало бы об универсальности Католической Церкви.

 

Прогрессист или консерватор?

Другой критерий, который должен был определить выбор кардиналов-избирателей, был значительно важнее национальной принадлежности: это взгляды кандидата, то есть, является ли он консерватором или прогрессистом. Условно назовем его “идеологическим критерием”.

Здесь необходимы некоторые разъяснения. Часто в Русской Церкви, даже среди компетентных людей и епископата, представления о различных течениях внутри Католической Церкви совершенно не соответствуют действительности. Многие думают, что так называемые прогрессисты – это либералы, которые якобы хотят внести изменения в вероучение, литургические традиции и в понимание нравственности и, следовательно, они далеки от позиции Православной Церкви. Некоторые считают, что гораздо ближе к Православной Церкви стоят католики-консерваторы, ревнители традиций, сторонники Мессы на латыни, старых облачений и прочее. Одним словом, католиков-прогрессистов приближают к протестантам, а католиков-консерваторов – к православным.

Но это не совсем так. Именно для консервативных католиков православные – это раскольники, так как они в 1054 году якобы отделились от Единой, Святой, Соборной (т.е. кафолической) и Апостольской Церкви. Единство между Восточной и Западной Церквами, в соответствии с представлениями консервативных католиков, настанет тогда, когда православные покаются в своем грехе раскола и вернутся в единое стадо, которое Христос поручил первоверховному апостолу Петру и его преемникам. Католики-консерваторы убеждены в превосходстве латинского обряда над любым другим, они яростно отстаивают непогрешимость Папы, его непосредственное первенство над Вселенской Церковью и считают, что примирение с православными возможно только в случае полного принятия ими всех католических догматов: Filioque, Непорочное Зачатие, папская непогрешимость и т.д..

Именно теолог-консерватор Йозеф Ратцингер был главным автором декларации Dominus Jesus, которая, среди прочего, отвергает выражение “Церковь-сестра” в отношении Православной Церкви, так как Католическая Церковь считается не сестрой, а матерью всех Церквей. А Папа-консерватор Бенедикт XVI в 2005 году отказался от папского титула “патриарх Запада” (одного из наиболее приемлемых с точки зрения православной экклезиологии), потому что Папа – “Вселенский Патриарх”.

Что касается так называемых прогрессивных католиков, мы не должны себе их представлять либералами-экстремистами. Среди высшей церковной иерархии (например, в коллегии кардиналов), думаю, вряд ли найдутся яростные сторонники женского священства или радикального пересмотра моральных ценностей, в том числе отношения к однополым союзам. Приверженцев таких либеральных взглядов в высших сферах Римской Церкви почти нет. Некоторые кардиналы-прогрессисты, вероятно, считают необходимым пересмотреть жесткие требования Церкви относительно целибата для священников (или, точнее, допускать рукоположение во священники женатых мужчин). Многие из них хотели бы реформировать учение Католической Церкви о супружеской и семейной жизни – разрешить использование презервативов и допускать к таинствам разведенных. Вместе с тем, они осуждают аборты, эвтаназию, генетические манипуляции и т.д.

Прогрессисты выступают за такой диалог с другими христианами, который не сводился бы только к требованиям покаяния и возвращения в Католическую Церковь. Особенно от православных, как они считают, Церковь не должна требовать никаких изменений. Именно прогрессивные католики в православно-католическом диалоге стали инициаторами принятия Баламандского документа, который определяет униатство, как «устаревший метод объединения» уже не допустимый для поисков единства. Но полноценному принятию документа всей Католической Церковью воспротивились консерваторы.

Короче говоря, так называемые “прогрессисты” среди священноначалия Католической Церкви – это умеренные новаторы, которые хотели бы добиться большей открытости, прозрачности и честности в управлении церковной жизнью. Они выступают за сокращение дистанции, отделяющей священноначалие и клир от простых верующих, за поддержание диалога со светским миром, за активное участие Церкви в социальном служении бедным и нуждающимся.

Лагерь так называемых “прогрессистов” столь же многочисленный (а, быть может, более многочисленный), что и лагерь “консерваторов”. Но последние занимают важные места в курии и в недавнее время больше, чем прогрессисты, скомпрометировали себя в различных скандалах.

Ввиду этого, избрание умеренного прогрессиста должно было быть более вероятным, чем победа консерваторов. Тем более, что два последних понтификата были скорее консервативными.

В истории Католической Церкви чередование тех или иных направлений среди высшей иерархии – явление обычное. Любой Папа окружает себя единомышленниками. Поэтому, чаще всего, после смерти Понтифика – особенно если понтификат был продолжительным – следует победа несогласных и недовольных, иными словами, победа “оппозиционных сил” и полная смена всего руководящего состава.

Однако, и здесь могут быть сюрпризы, как не раз бывало в истории Церкви.

28 октября 1958 года, после довольно длительного конклава, Папой был избран 77-летний патриарх Венеции, кардинал Анджело Ронкалли, который стал Иоанном XXIII. По мнению большинства историков Церкви, он был обязан своим избранием просто старости и тому, что он не был видным человеком, а был добрым пастырем, далеким от интриг курии. После долгого правления его предшественника-консерватора Пия XII, ни одна из групп не могла выдвинуть в конклаве своего кандидата. Поэтому кардиналы избрали человека, который, как они полагали, стал бы “переходным Папой”, чтобы они смогли за это время лучше подготовить своих кандидатов.

Но случилось непредвиденное. Пожилой и “безобидный” Папа ко всеобщему удивлению оказался настолько активным, непредсказуемым и смелым, что созвал в Ватикане Собор, который по своей открытости к диалогу и взаимодействию со светским обществом оказался прямой противоположностью консервативному Первому Ватиканскому Собору, состоявшемуся лишь 92 годами ранее.

Таким образом, если так называемый “идеологический критерий” (Папа консерватор или прогрессист), безусловно, играет главную роль в голосовании кардиналов-выборщиков, чередования представителей двух направлений может и не произойти или произойти непредвиденным образом тогда, когда оно не ожидается...

 

Молодой или старый?

В итальянском языке есть выражение «на смерть Папы», которое используют, когда говорят о чем-то крайне редком. В действительности, понтификаты были как длинные, так и короткие. Из 265 существовавших до сего дня Пап примерно десять занимали кафедру Петра более 20 лет, и примерно столько же – меньше месяца.

В соответствии с традицией Католической Церкви самым длинным понтификатом было служение апостола Петра, длиною в 37 лет. Папа – епископ Рима и поэтому в действительности понтификат Петра должен отсчитываться не с 33 года, сразу после Вознесения Спасителя, а со времени переселения апостола в Рим, где он стал главой (епископом) христиан столицы.

В этом случае понтификат апостола Петра сокращается примерно до 25 лет (предполагается, что именно такое время провел он в Вечном Городе). Так что самым долгим понтификатом было провление Римской Церковью Папы Пия IX (1846-1878 гг.) а затем Иоанна Павла II (1978-2005).

Самым коротким понтификатом принято считать пребывание на папском престоле Папы Урбана VII (15-27 сентября 1590 г.), хотя в действительности пальма первенства по непродолжительности принадлежит Папе Стефану II, т.к. время его пребывания на кафедре составляет всего 3 дня. Он умер от апоплексического удара до рукоположения во епископы и коронации. Именно поэтому его несколько раз включали и исключали из официального списка Пап, что иногда приводит к несоответствию в списках Пап с этим именем.

Еще один интересный случай касается Адриана V, который был Папой в течение 39 дней в 1276 году. Он умер, не успев быть рукоположенным во священники.

Но безусловно самая любопытная судьба – это история предполагаемого преемника Адриана V, племянника Папы Григория Х кардинала Вичедомино Де Вичедоминис, хотя она вызывает у историков определенные сомнения. По мнению некоторых исследователей, он был избран Папой 5 сентября 1276 года на третьем конклаве, собравшемся после смерти его дяди и после того, как Иннокентий V и Адриан V были избраны и умерли в том же году. Вичедомино не принял сразу свое избрание, попросив один день для размышления, но при этом выразил желание принять имя Григория XI. Однако в ту же ночь он умер. По понятной причине его не включают в официальную историографию папства, ведь он умер, не успев воссесть на апостольский престол. Его кончина сразу после избрания Папой до сих пор остается единственным в истории папства случаем.

Одним из самых коротких правлений в последнее время стал понтификат Иоанна Павла I: 33 дня со дня его избрания 26 августа 1978 года. Его внезапная смерть настолько поразила всех, что один итальянский журнал крупными буквами напечатал заголовок: «Папа снова умер». Как бы компенсируя столь короткий понтификат предшественника, его преемник, Иоанн Павел II, первый в истории Папа-славянин, оставался на седалище Петра в течение очень долгого времени, а точнее – 26 лет, 5 месяцев и 17 дней.

Параллельно с “идеологическим критерием”, о котором мы говорили ранее, еще одним критерием для выбора Папы является предполагаемая длительность понтификата, а значит возраст кандидата. И с этой точки зрения часто бывали чередования: за долгим понтификатом следовал, как правило, короткий.

В этот раз, когда впервые кардиналы должны были выбрать Папу после того, как его предшественник ушел в отставку по причине возраста и плохого здоровья, было бы логично предположить, что выбор не падет на слишком престарелого кандидата. С другой стороны, и не следовало бы ожидать выбора очень молодого кандидата: у всех кардиналов еще на памяти чрезвычайно долгий понтификат Иоанна Павла II. И если принять во внимание, что Иоанн Павел II стал Папой в возрасте 58 лет, тогда как Бенедикту XVI на момент выбора было 78, разумно было бы ожидать нового Папу в возрасте примерно 65-70 лет.

Но в этот раз критерий возраста не преобладал и выбор кардиналов оказался неожиданным. Новый Папа вступает на кафедру апостола Петра в таком же возрасте, что и Папа Иоанн XXIII, и всего лишь на год моложе Папы Бенедикта XVI.

 

Центр или периферия?

Еще один критерий при выборе Понтифика, который во второй половине минувшего столетия также определил известное чередование – это противопоставление куриальных и епархиальных кардиналов. Как мы уже отметили, в Католической Церкви всегда существовала определенная диалектика во взаимоотношениях между центром, т.е. курией, и периферией. Она традиционно существует и между Госсекретариатом и остальными ведомствами курии.

Но в последние годы напряжение между курией и епархиями стало стремительно возрастать. Не вполне прозрачные денежные операции Ватикана, а также скандал с кражей секретных документов прямо с письменного стола Понтифика бросили серьезную тень на Римскую курию, особенно на Госсекретариат. Как многие считают, эти события, если и не определили выбор Папы Бенедикта уйти на покой, то, по крайней мере, сыграли определенную роль в принятии этого решения.

В высокопоставленном священноначалии Католической Церкви бок о бок находятся представители самых разных культур. Но это соседство иногда дается непросто. Так, во время “генеральных конгрегаций” до начала конклава, каждый вечер кардиналы из США устраивали пресс-конференции для американских корреспондентов в Риме. Эта инициатива показалась неуместной итальянским кардиналам из курии, которые попросили американских собратьев прекратить общение с прессой. На это представители Нового Света ответили, что у них именно таким образом принято информировать общественное мнение, в то время как “вы, в Италии, для этого регулярно используете неофициальную утечку информации”…

Известно, что во время “генеральных конгрегаций” американские кардиналы потребовали от курии разъяснений относительно всех неясных дел, о которых давно шумела пресса. Немалая группа европейских и заокеанских кардиналов считает уместным, чтобы курия регулярно отчитывалась перед кардиналами всего мира о своей работе и чтобы ее управление церковной жизнью было прозрачным. Некоторые архиереи открыто говорят о необходимости серьезного преобразования курии как таковой и ограничении ее всемогущества. Кардиналы сильных стран (таких, как США, Германия, Франция) добиваются большей самостоятельности для национальных епископских конференций; они хотели бы, чтобы в целом Церковь управлялась коллегиально, и все больше и больше говорят о “синодальности” и даже о возможности созвания еще одного Собора, который бы продолжил сделанное II Ватиканским Собором.

Обвинения в педофилии в адрес клириков в различных странах мира, среди которых США и Ирландия, конечно, могли помешать выбору представителя этих стран. Однако, в отдельных епархиях сильная реакция правящих архиереев, которые приняли строгие меры и передали гласности скандальные истории, смогла бы повысить рейтинг некоторых кардиналов.

Естественно, при выборе кардиналами между пастырем и чиновником, первое предпочтительно. Однако история Церкви показывает, что даже при большом пастырском опыте незнание Папой механизмов управления курией создает для него большие трудности. Судьба Папы Целестина V тому доказательство.

Так что, в вопросе выбора человека курии или епархии кардиналы-выборщики могли бы искать кандидата, который бы совмещал оба эти опыта. А такие кандидаты имелись. Но здесь кардиналы не стали прибегать к компромиссным вариантам, а сделали четкий выбор – не в пользу курии.

 

Диалог с миром и вызовы современного общества

Определяя свой выбор, кардиналы должны были учитывать множество других факторов. Новый Понтифик, естественно, должен быть способен не только решать проблемы, доставшиеся ему в наследство, и помочь Церкви выйти из кризиса, в котором она находится, но также ответить на многочисленные вызовы современного мира. От него потребуется умение вести диалог как с внешним миром, так и внутри самой Церкви.

Что касается внутренней жизни Церкви, одна из главных проблем состоит в преодолении отрыва церковной иерархии от реальной жизни простых людей. И в этом отношении у Церкви в странах миссии опыт намного больше, чем в Старом мире. И еще один аспект той же проблемы: это большее вовлечение мирян в жизнь Церкви во всех ее проявлениях.

Озабоченность по поводу ответов на вызовы времени могла направить выбор кардиналов на конкретных кандидатов, возможно, не из числа самых известных. В 1978 году, когда в отдельных странах социалистического блока начинали проявляться первые трещины коммунистической системы, конклав выбрал молодого кардинала Кароля Войтылу, которого тогда мало кто знал. И сегодня кардиналы могли бы руководствоваться той же логикой.

Одна из мировых проблем, требующих наискорейшего решения, представляет собой агрессивный ислам и преследования христиан на Ближнем Востоке и в некоторых странах Азии и Африки: это могло бы способствовать выбору кандидата из этих стран, возможно даже из одной из католических Церквей восточного обряда, или же выдающегося теолога, способного вести богословский диалог с исламом.

Если же кардиналы хотели дать приоритет евангелизации в странах миссии или же борьбе Церкви с бедностью – это могло бы предопределить выбор Папы-выходца из третьего мира. С другой стороны, призыв к новой евангелизации Европы, выдвинутый двумя последними Понтификами, указывал бы на выбор кандидата-европейца.

 

Папа Франциск

Итак, какие мы можем делать выводы относительно критериев избрания Папы римского сегодня, после того как конклав выбрал на папский престол аргентинского кардинала итальянского происхождения Хорхе Марио Бергольо и по прошествии первых дней нового понтификата?

Как следует из нашего анализа, избрание не-европейца, выходца из третьего мира и, в частности, из Латинской Америки, представлялось, в самом деле, вполне логичным и ожидаемым. Очевидно, что кардиналы сочли возраст кандидата второстепенным по сравнению с другими его качествами.

Относительно так называемого “идеологического критерия”, как нам кажется, Папа Франциск довольно хорошо вписывается среди “умеренных прогрессистов” и избрание такого кандидата было наиболее вероятным. Кардинал Бергольо придерживался норм традиционной нравственности Католической Церкви, выступал против абортов и эвтаназии и осуждал аргентинский государственный закон, который разрешает однополые браки. С другой стороны известно, что относительно других сторон семейной и супружеской морали (например, контрацепции) он сторонник более взвешенной пастырской позиции. Занимая ответственные места, как в ордене иезуитов, так и в епархии, он проявил себя как уравновешенный центрист: он всегда уделял большое внимание нищим, отверженным и всем людям, живущим на задворках общества, но одновременно не одобрял “теологию освобождения” и проявления любого экстремизма. Его близость к народу, простота, скромность и нелюбовь к излишествам, в том числе и в богослужебной практике, безусловно, отличают его от консерваторов.

Что касается противопоставления центр-периферия здесь, как мы уже говорили, несмотря на то, что можно было бы найти кандидатов, имеющих опыт и управления епархией, и работы в курии, кардиналы выбрали человека, который никогда не был связан с центральным административным аппаратом Церкви. Думается, что главные этому причины – и разного рода скандалы последнего времени, в центре которых оказался Ватикан, и нарастающие пожелания реформировать курию.

Наконец, относительно диалога, как внутри самой Церкви, так и с внешним миром, позиции нового Понтифика уже вырисовываются. Папа Франциск выражает миссионерскую Церковь, близкую к народу и не окостеневшую в узком клерикализме. Будучи Буэнос-Айресским архиепископом, он активно участвовал в межцерковном и межрелигиозном диалоге, общался со светским обществом, с миром культуры.

Пока трудно понять, какими будут главные направления его понтификата. Однако ясно одно: за несколько дней, прошедших с его избрания, Папа Франциск успел удивить весь мир своей непредсказуемостью. Он своей непосредственностью, простотой а, главное, – своим поведением, завоевал уважение, симпатию и любовь не только католиков.

Думается, главные сюрпризы еще впереди.

Богослов.ру