В предлагаемой вниманию читателей сайта беседе владыка Никодим делится воспоминаниями о своем служении в Аргентинской и Южно-Американской епархии.
– Владыка, в каком состоянии вы застали Православную Церковь Латинской Америки в начале 60-х годов прошлого века?
– Греческая колония жила под омофором епископа Константинопольского Патриархата Мелетия (Декандрео). Православных арабов окормлял митрополит Антиохийской Церкви Мелетий (Свайти). Нашими приходами по поручению Московской Патриархии занимался протоиерей Фома Герасимчук, эмигрант из Украины в Аргентину, ранее служивший псаломщиком. Русская православная община в Латинской Америке насчитывала 400 тысяч человек. Большинство из них жили очень скудно.
– Какие задачи вы поставили перед собой, прибыв в Буэнос-Айрес? Что из намеченного удалось осуществить?
– Как я сказал, наша Православная Церковь в Аргентине бедствовала, и моя главная задача заключалась в том, чтобы добиться уважения к Русской Церкви – такого, какого она заслуживает. Благодаря Содействующему Богу я смог осуществить желаемое.
Когда я приехал в Буэнос-Айрес, меня поселили в маленьком одноместном номере ближайшей от Благовещенского кафедрального собора гостиницы, где кроме стола, стула и кровати ничего не было. Прилетел я в Лазареву субботу, в воскресенье обедал в доме отца Фомы Герасимчука, а всю следующую неделю только пил чай у хозяйки гостиницы. По ночам, оставаясь в одиночестве, я горько плакал.
Позднее через юридическую контору, специализировавшуюся на аренде жилья для переселенцев, я снял солидную квартиру у внучки выдающегося аргентинского президента Хосе Фигероа Алькорты, правившего в 1906–1910 годах. И я мог, не стесняясь, пригласить туда гостя из любой страны, прежде всего из самой Аргентины.
– Кто помогал вам обустроиться и наладить епархиальную жизнь?
– Секретарем епархии был Андрей Георгиевич Васько, оказавшийся «слугой двух господ»: он работал секретарем для Московской Патриархии и информатором для посольства СССР и аргентинского министерства внутренних дел. Андрей Георгиевич меня страшно оскандалил перед заместителем министра иностранных дел Аргентины доктором Хосе Ногеролем Арменголем, которого я пригласил к себе в гости. На его вопрос: «Пользуется ли ваша Церковь свободой?» – я ответил дипломатично. Но Андрей Георгиевич перевел по-своему: «Что скажет Хрущев, то и делаем». О его выходке мне рассказала домохозяйка, слышавшая разговор. Тогда я заявил Андрею Георгиевичу, что больше он моим переводчиком не будет.
Это происшествие заставило меня начать учить испанский язык. Среди наших эмигрантов я нашел учителя – Лаврентия Алексеевича Брадткорба, очень образованного, скромного и честного человека. О его горькой судьбе я должен сказать несколько слов.
У Лаврентия Алексеевича было трое детей: сын и две дочери. Все свои средства и умения он вложил в то, чтобы сделать их людьми. Дети супругов Брадткорбов получили престижную профессию физиков-ядерщиков. Сын работал в США, дочери – в Западной Германии. Когда волей Божией наступила смерть жены Брадткорба, Евгении Ивановны, их дети, потеряв совесть, подкупили адвоката и продали на аукционе все имущество отца. Самого его они поместили в дом престарелых. Вырученные деньги молодые Брадткорбы поделили между собой. Не выдержав такого надругательства, Лаврентий Алексеевич потерял рассудок. Много раз он убегал из дома престарелых, его ловили по улицам, как собаку, и возвращали в приют. Так продолжалось, пока он не отдал душу Богу. Его труп сожгли в крематории, пепел же высыпали в яму, куда сбрасывают мертвых бродяг. Такую участь уготовили моему бедному учителю его сын и дочери. Если бы в то время я находился в Аргентине, то приютил бы Лаврентия Алексеевича у себя, как родного отца, но, к несчастью, я был дома, в Советском Союзе.
– Вы перевели на испанский язык литургии святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Двоеслова. Как шла работа над этими переводами?
– Перевод литургических текстов мне помог усовершенствовать Лаврентий Алексеевич Брадткорб, за что ему даны от меня неустанные молитвы: утренние, вечерние и литургические. Молюсь я и за его жену, баронессу Евгению Ивановну. Она меня очень уважала и вышила мне орлец, который хранится в моей спальне, перед аналоем. Иногда я со слезами вспоминаю Лаврентия Алексеевича и Евгению Ивановну.
– Какие отношения сложились у вас с другими Православными и инославными Церквями Аргентины?
– Господь дал иметь дружеские отношения с различными представителями народа Аргентины. Крепкие дружеские узы связывали меня с архиепископом Армянской Апостольской Церкви Папкеном (Абадьяном), архиепископом Буэнос-Айреса и примасом Аргентины кардиналом Антонио Каджани и другими – не буду называть их всех по именам.
В 1968 году константинопольская кафедра в Аргентине овдовела: внезапно скончался ее маститый архипастырь – епископ Мелетий (Декандрео), глубокая вера которого пробуждала в сердцах прихожан любовь и уважение к нему. Ко мне он относился с братским чувством. Почти все пасхальные и великопраздничные дни мы пребывали в евхаристическом общении в русских и греческих храмах. После смерти владыки Мелетия экзарх Константинопольского Патриарха в Северной и Южной Америке митрополит Иаков (Пилили) вверил мне управление константинопольскими приходами в Аргентине до назначения нового архиерея.
Я никогда не делил людей по национальности. Для меня они дети единого Бога, Отца и Творца мира.
– С кем из латиноамериканских государственных и общественных деятелей вы встречались?
– Особую дань уважения я отдаю директору Департамента некатолических вероисповеданий Министерства иностранных дел и культа Аргентины доктору Роберто Романо Браво, генеральному капеллану Федеральной полиции Буэнос-Айреса падре Карлосу Эстебану Гарделле и другим высокопоставленным аргентинским чиновникам.
На приеме у армян в честь праздника 25 мая, когда в Аргентине отмечается создание первого независимого от Испании правительства, заместитель Роберто Браво, Нестор Пароди, признался: «У доктора Браво при воспоминаниях о митрополите Никодиме всегда на глазах появляются слезы». Господь призвал доктора Браво в селения вечные. Утром и вечером в своих скромных молитвах я вспоминаю его незабвенное имя.
В 1985 году, уже после ухода с Аргентинской кафедры, я посещал провинцию Ла-Плата. Неожиданно пришло известие, что мне оказана высокая честь выступить в Национальном конгрессе Аргентины. В сопровождении четырех мотоциклистов, которые сигналили и расчищали дорогу, я был доставлен в здание парламента в Буэнос-Айресе. Соотечественники, видевшие эту процессию, радовались: «Это наш владыка едет». В своей речи я сказал: «У меня есть две родины – Советский Союз и Аргентина, где я постоянно и непостоянно служу четырнадцать лет. Поэтому я нахожу уместным говорить по-испански, а переводчики переведут мои слова для наших граждан». Публика встретила мое предложение бурными аплодисментами.
Затем меня принял президент Аргентины доктор Рауль Рикардо Альфонсин. У нас состоялась теплая беседа. На память о встрече я преподнес главе Аргентинского государства украинскую шкатулку ручной работы.
– Как вы оцениваете те исторические события в Латинской Америке, свидетелем которых были?
– Латиноамериканцы – горячий сердцем народ. И события, происходившие в Латинской Америке в разные времена, по своему накалу соответствуют людскому темпераменту.
– Какими вам видятся перспективы Русской Церкви в латиноамериканском регионе?
– Перспективы нашей Церкви в Латинской Америке будут разнообразными. Большие перспективы были и будут и у Католической Церкви. Вместе с тем, в Латинской Америке действует множество протестантских общин, которые, благодарение Богу, жили и, надеюсь, будут жить по евангельской заповеди, с дружелюбным настроем.
– Поддерживаете ли вы связи с Латинской Америкой?
– Я, как и раньше, обмениваюсь письмами с друзьями из Латинской Америки, в первую очередь поздравлениями по случаю Рождества, Пасхи и других праздников.
Воспоминания о служении в Аргентине для меня священны. Я желал бы всем, кому суждено быть посланцем в другой стране, полюбить ее народ и сохранить в своем сердце незабвенную любовь и добрую память. Ибо только так мы можем внести свою лепту в общую сокровищницу мира и любви.
Вам и всем православным Латинской Америки от всего сердца говорю: я люблю вас! Молюсь за вас и ваш латиноамериканский народ. Я люблю вас, как народ Божий и благословенный, одарованный трудолюбием и братолюбием друг к другу. В этом богатстве да хранит вас Господь и Своей десницей сопровождает вас до вечного приюта, где обитают все любящие Бога!
Ниспосли, Господи, на народ Аргентины: живым – мир и благословение, почившим в Боге – вечную память!
С митрополитом Никодимом (Руснаком) беседовал Мигель Паласио