Во Львове в возрасте 64 лет умер раскольничий митрополит по неволе Андрей Горак. Он родился во Львове, закончил Ленинградскую духовную академию, стал православным священником, затем епископом. В 1992 году вместе с другими православными епископами Украины изгнал из Церкви дискредитировавшего себя скандальной семенной жизнью, связями с КГБ и партноменклатурой, «украиножера» Филарета-Денисенко, подписав все решения Харьковского Архиерейского Собора об увольнении Филарета с должности и расстрижении его в монахи. После Харьковского собора президент Кравчук начал полномасштабные гонения на УПЦ с разбоями, захватами храмов, монастырей и епархиальных управлений, избиением мирян и священнослужителей. Епископ Анрей продержался во Львове пару месяцев, дрогнул под прессом властей, спецслужб и местных униатов и стал единственным православным епископом, перешедшим в филаретовский раскол. За это он был лишен всех степеней священства и предупрежден о возможном отлучении от Церкви.
Все последующие годы Андрей Горак настойчиво искал пути возвращения в каноническую Церковь, неоднократно обращался к священникам и архиереям УПЦ. Однако, находясь под неусыпным оком Филарета, СБУ и униатской власти Львова, не мог свободно и шага сделать. Однажды, говорят, как в шпионских сериалах, перед визитом в Киево-Печерскую Лавру, его сгребли в машину и увезли во Львов. К тому же, помятуя о загадочной гибели оппонентов Филарета в УПЦ-КП - Боднарчука, Романюка, Горак постоянно опасался за свою жизнь.
Со смертью Горака филаретовский раскол лишился единственного грамотного «архиерея». Это вызвало, естественно, множество версий и слухов, которыми так любит потчевать журналистов анафематствованный Филарет-Денисенко. Одни говорили, что он будет преемником разменявшему девятый десяток престарелому расколоучителю, другие – что при новой власти ему никто уже не будет препятствовать вернуться в УПЦ, примириться с Богом и Церковью Его. Во всяком случае, надежной опорой расколу он никогда не был, а угрозой вполне мог стать.
Горак болел, но, вернувшись из Польше после операции, по утверждению его секретаря Владимира Бачинского, чувствовал себя вполне здоровым. Поэтому внезапное недомогание (обширное внутреннее кровоизлияние), госпитализация, реанимация, где он уже был без сознания, и смерть – стали полной неожиданностью даже для ближайшего окружения. Говорят, что он не успел ни исповедаться, ни причаститься. Однако, Бачинский уверяет, что все-таки успел, но опять-таки в расколе. Говорят, что даже оставил какое-то завещание. Что вызвало кровоизлияние – пока непонятно. Ближайшие дни прольют свет на эту трагедию. Будем надеяться, что ее не замутят на долгие годы, как это было с Владимиром Романюком.