Морозов Михаил - сайт Богослов.ру
Взаимоотношения православия и ислама на территории Средней Азии всегда оставались и остаются примером добрососедства, несмотря ни на какие трудности политического или экономического характера. В чем же секрет такого мирного совместного сосуществования? Ввиду участившихся в мире гонений на христиан со стороны приверженцев ислама, ответ на этот вопрос кажется особенно актуальным. Автор статьи студент I курса МДА Морозов Михаил предлагает поискать его в трудах митрополита Ташкентского и Среднеазиатского Владимира, который имеет 20-летний опыт окормления верующих на территории, где большинство исповедует ислам.
В середине XIX века вслед за продвижением Российской Империи в Центральную Азию здесь начали возникать приходы Русской Православной Церкви[1]. Так, в 1839 году Казахская Большая Орда обратилась к белому царю с просьбой принять казахов в российское подданство, хотя формально Казахстан входил еще в состав Китайской империи, но не получал от них ни помощи, ни защиты. И в 1845 г. казахи присягнули России.
В 1855 году киргизы Прииссыккулья, видя мирную жизнь казахов, решились последовать их примеру и приняли присягу на верность белому царю; организатором этого явился манап (князь) киргизского рода Бугу – Боромбай. До этого (с 1821 по 1832 год) Киргизия находилась под гнетом кокандских ханов и от этого постоянно происходили волнения. Вскоре против власти Коканда восстали жители Северного Кыргызстана, призвавшие Россию на помощь. В 1862–1867 годах русско-киргизские войска взяли построенные кокандцами крепости Пишпек (современный Бишкек, столица Киргизии), Мерке, Аулие-Ата (Джамбул), Чимкент.
Царская власть России была очень положительно настроена на диалог со знатью народов Средней Азии. Тюркские аристократы вдобавок к своим титулам получали российское дворянство. Им присваивались высокие офицерские чины императорской российской армии, они полностью сохраняли свои права и власть, только осуществляя их теперь от имени белого царя. По отношению к исламу имперские власти стремились не просто демонстрировать веротерпимость, но и покровительствовать мусульманам. В инструкциях, направляемых в этот край чиновникам, сразу за призывом к верности отечеству и царскому престолу следовало требование проявлять справедливость к нуждам и интересам мусульман. Не вмешиваясь в религиозную жизнь, не затрагивая национальных обычаев, российская администрация Туркестана (именно такое название получили земли Средней Азии и Казахстана) в то же время зорко следила за спокойствием края.
Появление в Центральной Азии приходов Русской Православной Церкви совершенно не походило на торжествующее шествие религии покорителей. Не было никаких попыток приобщить к православию местное население. Основная задача Православной Церкви была направлена на пастырское окормление русских переселенцев. По большей части это были крестьяне из густонаселенных областей России, ехавшие в далекий край в поисках земли. К бедствующим русским скитальцам мусульмане относились с высоким милосердием и гостеприимством. Очевидец того времени иеромонах Харитон пишет: «Местные жители сочувствуют бедным переселенцам; без того сколько народу померло бы от голода и нужды». Особенно трогательна была забота киргизов, которые ставили специальные «русские юрты», где пришельцы могли укрыться от непогоды.
Киргизы относились к православному духовенству с уважением, а к православным обрядам – с благожелательным интересом. Храмы они называли русскими мечетями, священника – русским муллой в черном халате. Гостеприимно встретив пришельцев, мусульмане оказывали помощь и в их религиозных нуждах. Так, например, в селе Троицком собирали средства на строительство храма. Один из собирателей рассказывал, как в его избу вдруг явился человек в большой чалме и в очень блестящем тулупе. Это был имам из соседнего селения, который положил перед ним кошелек с золотыми монетами – пожертвование на русскую мечеть. Подобным же образом еще несколько храмов были выстроены благодаря пожертвованиям мусульманских благотворителей. Кроме этого, в строительстве Храмов участвовали не только православные, но и мусульмане, при этом часто на добровольной основе. Например, в Пишпеке до революции было шесть храмов[2].
После революции и начала гонений на Церковь множество православного духовенства и мирян пострадали мученически за веру Христову. Многих видных иерархов, духовенство, монахов и тех, кто исповедовал себя православным, сослали в Среднюю Азию. Так, в Ташкент был сослан и там поставлен на епископскую кафедру архиепископ Арсений (Стадницкий), один из кандидатов на патриарший престол в 1917 году, которой почил и был похоронен на кладбище г. Ташкент. В 1996 году патриарх Алексей II посещал с официальным визитом Ташкентскую и Среднеазиатскую епархию в связи с ее 125-летним юбилеем и помолился на могиле известного иерарха РПЦ.
Как рассказывают старожилы, переселенцы тех времен селились в землянках, испытывали всевозможные трудности – голод, холод и многое иное, то есть явили в себе образ исповедничества за веру Христову. Но Советская власть выселяла за пределы России и так называемых кулаков, которые были исконно православными и благочестивыми людьми. Все они были насильственно выселены со своих родных земель и даже не имели возможности при переселении собрать необходимое. Мусульмане, видя такое бедственное положение вынужденных переселенцев, очень часто объявляли закят (добровольное пожертвование) в пользу православных. Они селили их у себя по домам, несли им вещи, продукты и все самое необходимое.
При этом и мусульмане пострадали в годину революций. Хоть и первоначально советская власть объявила о лояльности к исламу, но, как пишет киргизский историк А. Табышалиева, «с укреплением большевизма отношение властей к религии резко меняется: физическому уничтожению подвергаются мусульманские деятели, значительная часть исламского духовенства была либо умерщвлена, либо отправлена в концлагеря».
Раздраженные долгим сопротивлением мусульманских повстанцев-«басмачей», большевики охотились за исламскими вероучителями даже с большим остервенением, чем за православными. Известен целый ряд случаев, когда киргизов арестовывали только потому, что у них хранились книги на арабском языке, а потом выяснялось, что это не Коран, а художественная литература, но это не спасало людей от ареста и отправки в каторжные лагеря. Однако чекистская «охота на мулл» не всегда была успешной – мусульмане самоотверженно и тщательно укрывали религиозных наставников, причем не только своих. Протоиерей Михаил Омелюстый рассказывал, как в 1919 году незнакомая мусульманская семья спрятала его от гнавшегося за священником красноармейского патруля. Спасая «русского муллу», эти люди рисковали собственными жизнями. И это лишь один из множества примеров взаимопомощи мусульман и православных в годину гонений[3].
После распада Советского Союза и обретения независимости в Кыргызстане стала возрождаться национальная религия – ислам. Взаимоотношения православия и ислама на территории Средней Азии всегда оставались и остаются примером добрососедского сосуществования, несмотря ни на какие трудности политического или экономического характера.
Мусульманские народы проявили стойкость в хранении своей веры перед лицом воинствующего безбожия в СССР. Поэтому в Киргизии не было необходимости возрождать ислам: после краха тоталитарно-атеистического режима он просто вышел на поверхность. В порыве воодушевления и при поддержке государства в каждом городском районе, в каждом селении восстанавливались или строились мечети: за годы независимости их открылось более полутора тысяч. Открылись и мусульманские училища и высшие учебные заведения.
За годы независимости число православных приходов в Киргизии почти удвоилось (в 1990 году их было 25, к 2000 году стало 46. Ныне почивший Cвятейший Патриарх Алексий II, выступая в 1996 г. в Бишкеке на встрече с мусульманским духовенством, высказал следующую мысль: «Судьбы Православия и Ислама идут в одном русле: открываются и мечети, и храмы, возвращать веру в души людей приходится и православным священникам, и духовенству исламскому...Сегодня надо утверждать людей в вере, утверждать в духовных и нравственных ценностях, возрождать благотворительное служение, которое было запрещено в прошлом, возрождать духовное образование, которого также не было в прошлые десятилетия... Такая деятельность осуществляется параллельно духовенством мусульманским и православным. Это залог того, что нравственное здоровье общества вернется к идеалу, который начертан в Библии, в Святом Евангелии и в Коране. Та толерантность, которая проявляется здесь между людьми разных национальностей, между людьми, принадлежащими к разным религиям, свидетельствует о братских связях наших народов, которые уходят вглубь веков». Подводя итоги своей поездки, Его Святейшество сказал: «Главное, что мы увезем отсюда, – это сознание того, что православные и мусульмане, киргизы, узбеки, русские и другие народы живут здесь в мире и согласии. Мир и согласие – это то, что необходимо всем нам, необходимо всем суверенным ныне государством бывшего Советского Союза... Большое впечатление производит сотрудничество двух основных религий – Ислама и Православия...» Таким образом, Cвятейший Патриарх подчеркнул культурную роль среднеазиатского православия среди исламских народов Средней Азии[4].
            Такое добрососедское сосуществование проявляется и в Узбекистане. В общем можно отметить, что среди христианских конфессий православие в этой стране по-прежнему сохраняет доминирующее положение. Об этом говорится в обнародованном недавно докладе директора Национального центра республики Узбекистан по правам человека доктора юридических наук Акмаля Саидова.
Он заявил, что православие «менее остальных способно влиять на позиции ислама в Узбекистане». «Активный прозелитизм, – говорится в докладе, – никогда не был главной целью Ташкентской и Среднеазиатской епархии Русской Православной Церкви, а политическое и экономическое положение Церкви в республике делает это вообще невозможным». Поэтому, полагает Акмаль Саидов, православие в Узбекистане остается скорее культурно-этнической силой, нежели социально-политической.
А «протестантским конфессиям присущ активный прозелитизм, не ограниченный никакими этнокультурными рамками, поэтому, несмотря на то, что миссионерские протестантские церкви были способны повлиять на позиции ислама в республике, сфера их действий достаточно ограничена». Это связано в первую очередь с тем, что за последние годы деятельность миссионерских организаций «была подвергнута серьезным ограничениям со стороны государства». В Узбекистане было отказано в регистрации множеству протестантских объединений. Это связано с тем, что государство на официальном уровне стремится не допустить расколов и взрывов религиозной нетерпимости среди последователей традиционных для республики конфессий. А потому всякая миссионерская деятельность за пределами религиозной организации запрещена и карается по закону. В связи с этим происходят постоянные рейды правоохранительных органов по религиозным собраниям различных сектантских направлений. Так, например, Свидетелей Иеговы, чувствовавших себя в Узбекистане комфортно на протяжении десятков лет, в последние годы все чаще привлекают к уголовной ответственности, наряду с баптистами, адвентистами седьмого дня и представителями ряда иных менее известных христианских течений.
Сейчас подобная ситуация в законодательстве складывается и в остальных республиках Средней Азии, это связано в первую очередь с наплывом огромного количества прозападных сектантских движений.
Но на государственном уровне в республиках Средней Азии ведется контроль и за мечетями, где под маской ислама иногда проповедуется экстремизм и ваххабизм. В некоторых мечетях находили оружие, экстремистскую литературу, которая настроена на подрыв государственного строя в республиках Средней Азии. Особый разгул отмечался в начале перестроечного периода, особенно на юге Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана. Поэтому недавно президент Таджикистана подписал указ о контроле религиозного образования, которое преподается подрастающему поколению таджиков при мечетях. А во время поездки по регионам страны он выступил категорически против обучения таджикских юношей в исламских образовательных центрах за рубежом. Он призвал родителей отозвать на родину своих детей, учащихся в медресе в исламских странах[5]. В Кыргызстане в связи с нестабильностью политической обстановки возобновилась активная деятельность экстремистской организации «Хиз-бух-тахрир» и других религиозных экстремистов[6].
Совсем недавно в Ташкенте состоялся международный круглый стол на тему «Ислам и толерантность. Пример Узбекистана». Руководитель просветительского отдела Ташкентской и Среднеазиатской епархии, проректор Семинарии протоиерей Сергий Стаценко, выступая с докладом, отметил, что в Узбекистане «на лицо веротерпимость и всемерная помощь православию... В Узбекистане проживают люди 130 национальностей и народностей, религиозные традиции которых радикально отличаются друг от друга… Но как показывает практика – это ни в коей мере не мешает проживанию, общению и дружбе». Далее он отметил, что «РПЦ получила полную поддержку со стороны руководства Узбекистана: были выделены земли, представлены широкие льготы на период строительства, оказывалась материальная и моральная поддержка со всех уровней власти». В связи с прозелитизмом западных религиозных течений и сект увеличилось количество мусульман, которые переходят в эти секты, теряют свои национальные корни и впитывают вместе с религиозными мнениями чуждую для восточных стран западную идеологию. В связи с этим представители муфтията и РПЦ постоянно проводят просветительско-апологетические беседы со студентами школ, лицеев, высших учебных заведений, где показывают всю опасность религиозных сект. Осенью прошлого года в Политехническом университете Ташкента прошла в доброжелательном тоне конференция, посвященная взаимоотношениям ислама и православия. На ней еще раз подтвердилась мысль, которая была высказана в итоговом документе на международной христианско-мусульманской конференции «Совместно жить под одним небом», состоявшейся в 1995 году в Ташкенте. А именно о том, что есть «заинтересованность в том, чтобы укреплялся дух ислама среди мусульманских народов и дух православия среди славянского населения стран Центральной Азии, поскольку эти вероисповедные убеждения являются священным наследием наших предков. Мусульмане и православные видят свою общую задачу в созидании процветающих, высоконравственных, духовно просвещенных обществ в своих родных государствах. Мы стоим за религиозную свободу, однако нас беспокоит, когда ею злоупотребляет все растущее число иностранных миссионерских организаций. Мы озабочены их действиями, несущими разделение, их невниманием к нашей культуре и традициям, их агрессивной религиозной пропагандой и тем, что они используют материальные нужды людей в целях прозелитизма. Деятели ислама и православия, как добрые соседи и искренние сотрудники в укреплении наших государств, решительно настроены на борьбу со всяким искажением образа наших великих мировых религий».[7]
            Именно в этом ключе можно рассматривать книгу архиепископа (ныне митрополита) Ташкентского и Среднеазиатского Владимира (Икима) – «...А друзей искать на Востоке. Православие и Ислам: противостояние или содружество?», изданную в 2001 г. Здесь Владыка дает свое личное видение проблем мусульманских народов, размышляя о сути и роли ислама в современном геополитическом контексте. Автор еще раз подчеркивает, что это его личное видение, потому что до этого как таковой четкой позиции по этому вопросу не было. Идеи этой книги и того проекта, над которым работает сейчас РПЦ, весьма созвучны. И это видение основано на более чем десятилетнем практическом опыте исполнения христианского пастырского долга в регионе, где все проникнуто духом ислама. Можно отметить, что в этом году уже 20 лет как митрополит Владимир занимает эту кафедру[8].
            В первую очередь автор показывает, что неверна психологическая модель мышления у большинства представителей европейского населения о том, что, говоря об исламе, мы подразумеваем терроризм, и наоборот. Он пишет, что «оправдать зло нельзя ничем. Из Ветхого Завета перешла в христианство строжайшая заповедь: «Не убий». Еще более грозно звучат в Коране слова: «Кто убьет человека без вины, тот как будто бы убил всех людей». В этом изречении Ислам демонстрирует полное понимание того, что – в очах Всевышнего каждая человеческая душа дороже всей материальной вселенной, и потому – нет преступления страшнее, чем убийство невинного».
Владыка делает небольшой экскурс в историю арабского мира, освещает его взаимоотношения с соседями в области религии не только при появлении ислама, но и на современном этапе, на примере Среднеазиатского региона. Об этом я говорил раньше.
Касается автор и темы о ваххабизме, отмечая, что это «появившаяся в XIX веке модернистская секта, исламское "диссиденство"». Я не буду задерживаться на этой теме, т.к. по ней достаточно информации у разных авторов, например, у Игнатенко А.А. в публикации «Inter Террор в России. Улики».
После этого Владыка говорит о «радикальном движении» Талибан, которое неверно называть мусульманским. Он пишет, что «для руководителей Талибана Ислам – только ширма, за которой скрываются их действительные кумиры: власть и корысть. Талибан, попирающий основы мусульманской веры, является по сути «радикальным антиисламским движением». Поэтому он именует его «зеленым знаменем» на героиновой игле. Я думаю в столь емком названии все понятно, и этой темы мы больше касаться не будем.
Особый интерес представляет 7 глава этой книги, которая носит название «Принципы православно-исламского диалога». Владыка подчеркивает, что «является решительным противником так называемого гиперэкуменизма, то есть попыток построить на основе мировых религий некое единое «суперучение». Занятие это бессмысленное и с точки зрения любой религии – кощунственное». В книге также отмечается, что «в окружении основателя Ислама Мухаммеда христиан было немало. Христианином был Варака ибн Науфал, его близкий друг и брат его первой жены Хадиджи. Варака занимался переводом Библии на арабский язык (начал он с Ветхого Завета и, к сожалению, успел перевести только Пятикнижие Моисеево). О нем сам Мухаммед заявлял, что Варака «не нуждается в обращении в Ислам, поскольку стоит на правильном пути». Когда на Мухаммеда ополчились язычники, его укрыл от гонений христианин – император Эфиопии. Впоследствии Мухаммед держал при себе врачей-христиан. Личным секретарем Мухаммеда и первым переписчиком Корана был монах – несторианин Сергий».
Владыка предупреждает, что у нас множество предрассудков и ошибочных мнений по отношению к исламу, т.к. мы не знаем этого вероучения и придумываем то, чего у мусульман никогда и не было. Автор касается в общих чертах схожести в исламском и православном вероучении: «Мы и мусульмане верим во Всемогущество и Всеведение, Милосердие и Правосудие Творца. Ислам знает о грядущем всеобщем воскресении мертвых и Страшном Суде, о загробной награде праведным и наказании злым. Коран восхваляет тех же патриархов и пророков древности, что и Библия: от Авраама (Ибрахима) и Моисея (Мусы) до святого Иоанна Предтечи (Йахйи) и апостолов Иисуса Христа («помощников Аллаха»)… Личность Иисуса Христа в мусульманстве окружена высоким почитанием. Целая глава Корана, 19 сура, которая носит название «Марйям», посвящена Его непорочному зачатию от Духа Божия и чудесному рождению от Пречистой Девы Марии (Госпожи Марйям). Мусульмане исповедуют Иисуса Мессией, то есть Христом, и называют Его Словом Аллаха (о чем в Евангелии сказано: «Слово, бывшее у Бога от начала» /Ин.1,1/). По мусульманскому учению Он – единственный «чистый и безгрешный» среди пророков: все остальные, включая Мухаммеда, нуждались в прощении от Аллаха».
Особый интерес представляет мысль митрополита Владимира о том, что «выяснение общих черт наших религий – это та граница, которую не следует переступать в православно-мусульманском диалоге. С точки зрения христианства Ислам есть Ветхий Завет, остановленный на пороге Нового: и это все», – и далее продолжает: «Мусульмане, разумеется, считают свою религию более правильной, но признают, что христианский путь приводит к Всевышнему: и это тоже все».
            Самым ярким свидетельством тому является сам Коран, который приверженцев единобожия – христиан и иудеев – именует «людьми Книги» («ахл-аль-Китаб») и признает их право на свой путь к Всевышнему. Коран даже предписывает особое расположение к христианам (насора): «Ты, несомненно, найдешь, что самые близкие по любви к мусульманам те, которые говорят: ''Мы – христиане!''. Это – потому, что среди них есть священники и монахи, и что они не превозносятся» (Сура 5 «Трапеза», аят 85/82/).
«Заострение наших расхождений, обсуждение взаимно заведомо неприемлемых догматов, полемика не может принести ничего, кроме вреда. Это не нужно ни мусульманам, ни нам. Так говорит Коран: «Аллах – наш Господь и ваш Господь: нам – наши деяния, вам – ваши деяния. Нет доводов между нами и вами: Аллах соберет нас, и к Нему – возвращение!» (Сура 42 «Совет», аят. 14/15/). И в Библии сказано: «Кроткий язык – древо жизни, но необузданный – сокрушение духа» (Притч.15,4). Нам важно и действительно необходимо не рассуждать о тонкостях учений, а выявить основы для взаимопонимания и общих благих дел». Вот такова позиция митрополита Владимира, который в этом году уже 20 лет как занимается архипастырским окормлением верующих на территории, где большинство населения исповедует ислам.

 

Литература
   1. Архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Владимир. «...А друзей искать на Востоке. Православие и Ислам: противостояние или содружество?» www.pravoslavie.uz/Vladika/Books/

2.     Архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Владимир. «Земля патриарха тюрков». http://www.pravoslavie.uz/Vladika/Books/Turk
3.     Аннотация к книге «...А друзей искать на Востоке. Православие и Ислам: противостояние или содружество?» http://lib.rus.ec/b/121233
4.     Ислам и толерантность. Пример Узбекистана. http://fromuz.com/news/islam_i_tolerantnost_primer_uzb

   5. Речь о.Сергия, заместителя Митрополита Ташкентского и Среднеазиатского на конференции «Ислам и толерантность» http://www.pv.uz/?inc=3&snd=&news=3765

6.     Узбекский ученый оценил позиции православия и ислама у себя на родине. http://www.ferghana.ru/article.php?id=581

   7. По распоряжению президента Таджикистана домой вернулись более тысячи студентов из зарубежных религиозных вузов. http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=38373
   8. В Киргизии отмечен рост радикализации религии. http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=38465